 |
История медицины |
|
|
Земмельвейс, Бильрот, Секар, Пирогов |
|
|
|
Земмельвейс Двадцатишестилетний венгр, доктор Игнацы Земмельвейс был назначен в 1844 году ассистентом акушерской клиники Общедоступной больницы в Вене. В первый месяц работы Земмельвейса в клинике из двухсот рожениц умерли тридцать шесть. Земмельвейс пришел в ужас. Он никогда не предполагал, что столько женщин вынуждены платить собственной жизнью за рождение ребенка. Земмельвейс не мог совладать с собой, когда убеждался, что на третий или четвертый день после родов, у рожениц внезапно появлялась высокая температура и через несколько дней они умирали, несмотря на все старания врачей помочь им избавиться от болезни. Еще больше волновало Земмельвейса то, что все врачи, во главе с начальником клиники профессором Клейном, считали это вполне нормальным явлением. По их мнению женщины погибали от „атмосферно-космической" эпидемии, вызываемой невидимыми „миазмами", борьба с которыми совершенно безнадежна. Никто не задумывался над тем, что в соседней клинике этой же больницы смертность была в несколько раз меньше, хотя условия там ничем не отличались от существовавших в клинике руководимой Клейном, разве что во вторую клинику не допускались студенты. Почему же во второй клинике не было „атмосферно-космических миазмов"? Больше двух лет мучился Земмельвейс этим вопросом, непрерывно наблюдая смерть рожениц, пока, наконец, пришел к странному на первый взгляд выводу. Ну, да! В отделении профессора Клейна работают студенты, которые приходят в больницу непосредственно из прозекторской и ухаживают за роженицами, не умыв предварительно рук. Это они разносят заразу. А во второй клинике работают только акушерки, которые не бывают в прозекторской! Значит это он сам, Земмельвейс, и студенты, работающие в клинике, повинны в смерти стольких женщин! О своем предположении Земмельвейс сказал профессору Клейну и потребовал, чтобы все врачи и студенты перед тем, как приступить к работе в акушерской клинике, тщательно мыли руки и несколько минут держали их в хлорной воде. Старый профессор недоверчиво улыбался, слушая фантастические требования молодого ассистента, но выслушал его мольбы и выдал соответствующее распоряжение. Ведь мытье рук помешать никому не может! И что же? Уже в первый месяц после внедрения правила о мытье рук, смертность в акушерской клинике профессора Клейна снизилась до двух женщин на сто рожениц, тогда как перед тем составляла около 20 процентов. Земмельвейс торжествовал победу! Как вдруг, спустя примерно год, в клинике произошел новый ужасный случай. Разрешения от бремени ждали тринадцать женщин, лежавших на койках водном ряду. Казалось, им ничто не грозит, ведь весь персонал тщательно моет руки перед работой в клинике. И все же двенадцать женщин одна за другой умерли. В живых осталась только одна, крайняя в ряду, с которой Земмельвейс обычно начинал обход. У нее был нарыв, к которому Земмельвейс прикасался руками, когда обследовал большую. После нее он переходил к остальным женщинам в ряду. Видимо, он сам стал причиной их смерти! Он задним числом пришел к выводу, что не только трупные препараты могут вызвать родильную горячку; причиной заболевания может быть и гнойное воспаление живого человека! Земмельвейс немедленно распорядился применять дезинфекцию рук перед каждым обследованием пациентки. Несмотря на то, что в 1848 году в клинике Земмельвейса из почти трех с половиной тысяч рожениц умерли только сорок пять, Земмельвейсу пришлось долго убеждать врачей следовать его примеру. Велика заслуга Земмельвейса перед человечеством. Это он предложил применять асептические средства в акушерстве. Умер Земмельвейс в 1863 году, в Будапеште. Броун-Секар Дело началось с того, что в 1849 году немецкий физиолог Арнольд Бертольд опубликовал результаты своих исследований по пересадке половых желез. О том, что эти железы каким-то образом влияют на жизненные функции организма, было известно давно, потому что обычай кастрации животных, а иногда и мальчиков, существовал с незапамятных времен. Петухи после кастрации превращаются в каплунов: они перестают петь, постепенно теряют гребни. Бертольд пересаживал каплунам половые железы других петухов и убеждался, что это предохраняет их от превращения в каплунов и позволяет сохранить все признаки самцов. Поскольку Бертольд знал, что нервы, соединяющие половые железы петухов с остальным организмом, были перерезаны, он пришел к выводу, что половые железы выделяют в кровь какое-то неизвестное вещество, оказывающее влияние на весь организм животного. Так были открыты железы внутренней секреции. Спустя шесть лет после сообщения Бертольда, французский физиолог Клод Бернар, описывая работу печени, назвал гликоген, выделяемый печенью и поступающий в кровь — „внутренним секретом", в отличие от наружного секрета, то есть желчи, поступающей в желчный пузырь. Исследования Бертольда были надолго забыты. Только лишь спустя сорок лет о них вспомнил Шарль Эдуар Броун-Секар, уроженец города Порт Луи на острове св. Маврикия, принадлежавшего Франции. Броун-Секар родился в 1817 году. Медицинское образование начал в Соединенных Штатах Северной Америки, но в 1838 году переехал в Париж, где получил диплом доктора медицины. Броун-Секар стал специалистом по нервным заболеваниям, причем занялся в основном болезнями спинного могза. Непрерывно пополнял свои знания в университетах Англии и Америки. В Англии он даже некоторое время работал в больнице для людей разбитых параличом. Однако предметом особого интереса со стороны Броун-Секара пользовались исследования состава крови, животного тепла и таинственных желез, разбросанных по всему организму, назначение которых во многих случаях было еще совершенно неизвестно. В 1869 году Броун-Секар был назначен профессором нейрологии на медицинском факультете Парижского университета. После смерти профессора Клода Бернара, в 1878 году, стал руководителем кафедры физиологии в Коллеж де Франс. С тех пор он посвятил все свое время и внимание исследованиям все еще таинственных желез: надпочечников, щитовидной железы и в особенности половых желез. В 1889 году, в возрасте семидесяти двух лет, Броун-Секар на заседании Биологического общества в Париже сообщил, каким образом он восстановил физические и психические силы, ослабление которых чувствовал несколько лет. Для устранения симптомов старения оказалось достаточным сделать несколько уколов вытяжки из раздавленных половых желез морской свинки. Лекция могучего на вид старика с буйными волосами едва тронутыми сединой, со здоровым, загорелым лицом, окруженным седеющей бородой произвела на собравшихся большое впечатление. Лектор напомнил ученым сообщения Бертольда и Бернара, сделанные несколько десятков лет назад о забытых медициной железах внутренней секреции. Открытие Броуна-Секара казалось настолько поразительным и великим, что промышленность стала выпускать в массовом порядке вытяжку из половых желез животных, которая под названием „Сперматина" быстро завоевала признание в лечении болезней старческого возраста. Умер Броун-Секар в 1894 году, оставив после себя свыше пятисот печатных трудов. Несмотря на то, что мы теперь считаем влияние вытяжки из половых желез на самочувствие Броуна-Секара делом скорее самовнушения, чем физиологического действия, все же можем отнести этого ученого, автора многочисленных работ, посвященных функции желез внутренней секреции, к числу основоположников новой отрасли медицины, науки о внутренней секреции в организме, которая под влиянием греческого языка получила название эндокринологии. Бильрот Еще в середине прошлого столетия среди хирургов господствовало убеждение, что жизнь человека на операционном столе подвергается большей опасности, чем на поле брани. В хирургических отделениях многих госпиталей смертность достигала 60 процентов оперируемых больных, особенно при ампутации конечностей. Английский хирург Эриксен считал огромным достижением, что в руководимом им отделении смертность не превышала 25 процентов. Причина столь трагической статистики заключалась в господствовавшей в больницах эпидемии послеоперационной горячки, которая всегда кончалась смертью больного. Было замечено, что болезнь эта встречается только в больницах и редко поражает больных, оперируемых на дому. Поэтому эта болезнь получила название „больничной горячки" Следует напомнить, что еще в середние XIX века больницы выглядели совершенно иначе, чем теперь. В палатах, никогда не проветриваемых и не убираемых, царили грязь и смрад. Больные лежали на койках, расставленных близко одна от другой, причем пациенты с высокой температурой и гноящимися ранами зачастую лежали рядом с только что перенесшими операции, или готовящимися к ней больными; выздоравливающие лежали рядом с умирающими. Не в лучшем состоянии были и операционные залы. В центре, как правило, стоял обыкновенный стол, иногда из неоструганных досок; в углу на табурете стояла миска с водой, в которой врачи после операции мыли окровавленные руки. Инструменты висели в шкафчиках на стенах, откуда их брали без всякой стерилизации. Вместо ваты употребляли корпию, то есть клубки нитей, вырванных из старого полотняного белья, иногда вообще не стиранного. Хирурги приходили в больницу всегда в одной и той же одежде, до предела загрязненной кровью и гнойными выделениями, что не только никого не удивляло, но даже представляло предмет гордости, потому что служило доказательством большого опыта, которым обладал владелец грязного сюртука. Нет сомнения, что перегруженность больниц, отсутствие какой-либо заботы об изоляции пациентов, заболевших больничной горячкой, от еще здоровых людей, весьма способствовали распространению заразной болезни. Но, разве только это? Выдающийся венский хирург прошлого столетия, Теодор Бильрот, пришел к выводу, что главной причиной больничной горячки и высокой смертности от нее, является царившая в больницах грязь. В отделении, которым руководил Бильрот, смертность пациентов достигала 42 процентов. Бильрот распорядился производить ежедневно тщательную уборку всех помещений больницы. Один раз в неделю все палаты поочередно освобождались от больных и коек; палаты проветривали, вытирали пыль с мебели, тщательно убирали и мыли полы. Операционный зал убирали и мыли ежедневно, после операции. Кроме того, Бильрот порвал с традицией грязных сюртуков. После многочисленных ходатайств и не без борьбы, добился от дирекции больницы белых кителей для врачей, притом в таком количестве, какое было необходимо для ежедневной перемены всеми врачами. По примеру Земмельвейса распорядился, чтобы все хирурги перед операцией обязательно мыли руки в хлорной воде. Таким образом, Бильрот был одним из первых сторонников асептики в хирургии. Все эти мероприятия в значительной степени уменьшили послеоперационную смертность в больнице, но Бильрот все же не мог до конца изжить случаи заболевания послеоперационной горячкой. Этого добился несколько позднее выдающийся французский химик Луи Пастер, который для борьбы с микробами применил высокую температуру, прежде всего выпарку хирургических инструментов, то есть повсеместно применяющуюся теперь стерилизацию. Это, впрочем, нисколько не уменьшает заслуг Бильрота, который первый ввел в больницах чистоту в общепринятом значении этого слова и, кроме того, одел врачей в белые халаты, в которых теперь ходит весь медицинский персонал любой больницы. Бильрот был превосходным хирургом. Разработал приемы хирургии горла и гортани. С успехом осуществлял резекцию желудка при операционном лечении рака. Великий русский хирург, Н. И. Пирогов, высоко ценил Бильрота и когда сам тяжело заболел, консультировался с ним, Бильрот бывал в России. Ивестно, что именно он делал операцию знаменитому русскому поэту Н. А. Некрасову. Бильрот умер в 1894 году. Пирогов Николай Иванович Пирогов родился в Москве в 1810 году. Шестнадцатилетним мальчиком поступил на медицинский факультет Московского университета. Получив диплом, еще несколько лет учился заграницей. Благодаря выдающимся способностям, Пирогов в возрасте всего лишь двадцати шести лет был избран профессором Дерптского университета (ныне Тартусский университет), откуда через несколько лет был приглашен в Петербург, где возглавил кафедру хирургии в Медико-хирургической Академии. Одновременно Пирогов стал во главе организованной им клиники госпитальной хирургии. Поскольку в обязанности Пирогова входило обучение военных хирургов, он занялся изучением распространенных в те времена хирургических методов. Многие из них были им в корне переработаны; кроме того, Пирогов разработал ряд совершенно новых приемов, благодаря чему ему удавалось чаще, чем другим хирургам, избегать ампутации конечностей. Один из таких приемов до настоящего времени называется „операцией Пирогова". В поисках действенного метода обучения, Пирогов решил применить анатомические исследования на замороженных трупах. Спустя несколько лет такого изучения анатомии. Пирогов издал атлас под заглавием „Топографическая анатомия, иллюстрированная разрезами, проведенными через замороженное тело человека в трех направлениях" и тем положил начало новой науке, ставшей основой операционной хирургии. В 1847 году Пирогов уехал на Кавказ в действующую армию, так как хотел проверить в полевых условиях разработанные им операционные методы. На Кавказе он впервые применил перевязку бинтами, пропитанными крахмалом. Крахмальная перевязка оказалась удобнее и прочнее, чем применявшиеся раньше лубки. В 1855 году, во время Крымской войны, Пирогов был главным хирургом осажденного англо-французскими войсками Севастополя. Здесь он впервые в мировой практике применил гипсовые повязки и эфир для наркоза в полевых условиях. Во время осады Севастополя, для ухода за ранеными, Пирогов воспользовался помощью сестер милосердия, часть которых приехала на фронт из Петербурга. Это тоже было нововведение, так как до этого женщины не принимали участия в военных действиях. Но важнейшей заслугой Пирогова является внедрение в Севастополе совершенно нового метода ухода за ранеными. Метод этот заключается в том, что раненые подлежат тщательному отбору уже на первом перевязочном пункте; в зависимости от тяжести ранений одни из них подлежали немедленной операции в полевых условиях, тогда как другие, с более легкими ранениями, эвакуировались в глубь страны для лечения в стационарных военных госпиталях. Поэтому Пирогов по справедливости считается основоположником специального направления в хирургии, известного как военная хирургия. Несмотря на героическую оборону Севастополя, город был взят осаждающими, и Крымская война была проиграна. Отсталость царской России, продажность чиновничества, бездарность верховного командования, осуществляемого князем Меньшиковым, была основной причиной поражения. Вернувшись в Петербург, Пирогов доложил об этом царю Александру II, который, однако, не поверил словам великого врача и патриота. Пирогов попал в немилость и был сослан в Одессу на должность попечителя Одесского учебного округа. Десять лет спустя, когда после покушения на Александра II в России усилилась реакция. Пирогов был вообще уволен с государственной службы даже без права на пенсию. В расцвете творческих сил Пирогов уединился в небольшом, принадлежавшем ему имении, где умер в 1881 году. Он только два раза выезжал из деревни: первый раз в 1870 году во время прусско-французской войны, будучи приглашен на фронт от имени Международного Красного Креста, и второй раз, в 1877—1878 г.г. — уже в очень пожилом возрасте — несколько месяцев работал на фронте во время русско-турецкой 65 войны.
|
